Судьбы имен, или Будьте осторожны!

Да, именно так хочется воскликнуть порой в адрес молодых родителей, дающих и выбирающих имя своему ребенку. Большое количество писем, поступающих в органы печати, в Институт русского языка, в административные органы свидетельствует о том, что многие люди очень внимательно относятся к проблеме выбора имен новым гражданам и гражданкам нашей страны, «Проблеме? —спросите вы.— В чем же тут проблема. Выбирай и регистрируй!»

Да, именно так — выбирай и регистрируй. Но тем не менее проблема остается важной, поскольку еще слишком часто мы встречаемся с появлением неправильных (с точки зрения звучания и значения), вычурных, претенциозных или просто неграмотных имен, которые отдельные родители безответственно дают своим детям, не думая о том, чем это обернется, когда дети станут взрослыми. Скажите откровенно, разве имеют право на существование такие имена для наших детей, как Гений, Комментария, Грация, Юрист, Электрон и другие? А ведь несколько этих примеров (из числа многих тысяч) взяты не из запыленных архивов двадцатых или тридцатых годов, а из материалов загсов нашего с вами времени…

Иногда родители дают ребенку несуразное имя, к тому же и входящее в настоящее противоречие с его фамилией. Исследователь антропонимии Т. А. Короткова привела обнаруженное ею в свидетельстве о рождении, выданном административными органами города Свердловска, поистине чудовищное сочетание имени с фамилией: Грация Неумытова. Иной сатирик не придумает злее! В Ульяновске родители дали своему сыну имя Электрик, в Москве училась студентка Комментария и т. д.

Читатели присылали много интересных и серьезных писем. В некоторых из них приводились и печальные примеры; так, например, читатель из Армении сообщал, что его друг — хирург назвал своих близнецов Ланцет и Пинцет; из другого письма стало известно о новом гражданине страны по имени Скафандр, а письмо из еще одной южной республики с гневом вопрошало, можно ли было дочку назвать… Канализацией?

Подобные примеры можно перечислять очень долго, однако воистину это будет смех сквозь слезы. Казалось бы, что в первые недели жизни ребенка может быть дороже для родителей, как все, что с ним связано? И тем не менее любвеобильные папа и мама не знают подчас ни меры, ни законов и правил русского языка… К сожалению, безвкусная мода на заграничную «красивость» диктует появление неуместных, а то и просто пошлых имен.

Один мой знакомый рассказывал, что в Москве один отец наградил дочку именем Баядера. Почему? Вероятно, увидел это слово на афише и захотел «приобщиться к искусству», не потрудившись даже узнать, что оно означает, с чем связано. Каково будет девочке, когда она узнает, какую профессию означает ее имя… А ведь до наступления совершеннолетия она переменить имя не сможет!

Нередко в свидетельствах о рождении в качестве полной формы имени можно встретить его сокращенную, уменьшительную форму: Юра вместо Юрий, Лена вместо Елена, Слава вместо Вячеслав (или Святослав, например). Некоторые родители, кстати, не знают, что это — уменьшительные формы, другие свой выбор мотивируют тем, что только что родившегося ребенка им трудно представить взрослым. А ведь ребенок вырастет (и довольно быстро!) и превратится во взрослого человека, в официальное лицо. Каково же тогда будет полковнику Юре Владимировичу или доценту Лене Николаевне?

Появляются и такие имена, от которых трудно, а иногда и просто невозможно образовать отчество. Впечатление такое, что родители заранее стараются отказать себе в праве на внучат. Ну скажите, пожалуйста, как будут звать по отчеству сына или дочь того человека, которому дали имя Юрист или Гений (мы уже не говорим о том, что последний в школе может оказаться самым заурядным троечником). Такие примеры говорят об излишнем увлечении родителей красивостью имен, оригинальностью звучания, а иногда и просто отсутствием чувства меры или общей культуры.

Все мы восхищались героическим подвигом Юрия Алексеевича Гагарина. Многие мальчики, родившиеся в 1961 году, были названы Юриями именно в честь первого космонавта. Однако следствием явного нарушения чувства меры и вкуса следует считать появление мужского имени Урюрвкос (Ура! Юра в космосе!).

Проблема новых имен привлекает не только лингвистов, но и всех, кому дорог родной язык, в частности писателей и поэтов. Поэт Самуил Маршак, бывший, по свидетельству многих современников, большим знатоком русского языка, великим ценителем простоты и естественности слова, написал специальное стихотворение, названное им «В защиту детей». В нем поэт образно и наглядно показывает, какие житейские трудности ждут тех людей, которым родители дали неудобные, неправильные имена.

Если только ты умен,
Не давай ребятам
Столь затейливых имен,
Как Протон и Атом.
Удружить хотела мать
Дочке белокурой,
Вот и вздумала назвать
Дочку Диктатурой.
Хоть семья ее звала
Сокращенно Дита,
На родителей была
Девушка сердита.
Для другой искал отец
Имя похитрее,
И назвал он, наконец,
Дочь свою Идея.
Звали мама и сестра
Девочку Идейкой,
А ребята со двора
Стали звать Индейкой.
А один оригинал,
Начинен газетой,
Сына Спутником назвал,
Дочь назвал Ракетой.
Пусть поймут отец и мать,
Что с прозваньем этим
Век придется вековать
Злополучным детям…

Как мы уже говорили, до революции имя давалось человеку только при посредничестве церкви. К началу XX века образовался как бы замкнутый круг из примерно 200 канонических имен, которые получали около 95 процентов всех рождавшихся детей. Судите сами, насколько ограничен был этот круг, если в начале нашего столетия 240 из каждой тысячи родившихся мальчиков оказывались Иванами, а 200 из каждой тысячи девочек — Мариями. К тому же в дореволюционной России, как уже подчеркивалось, существовала довольно четкая социальная дифференциация имен. Сравним распространенность отдельных имен, к примеру, среди крестьянок Подмосковья и воспитанниц Смольного института благородных девиц. Из тысячи крестьянок имя Елизавета носила только одна, а на тысячу дворянок Смольного их было 88. Зато ни одна из благородных девиц не носила имени Василиса, в то время как на тысячу крестьянок Подмосковья их было 23.

После Великой Октябрьской социалистической революции, обусловившей и вызвавшей глубокие перемены в социально-классовой структуре общества, последовал своеобразный «антропонимический взрыв». Он произошел сразу же после 1917 года и закончился спустя много лет. В чем была его основная черта? В том, что революционная ломка коснулась не только строя, но и его религиозно-сословных традиций: народ сам стал создавать имена. Исследователи объединили их понятием «красные»: Октябрина и Майя, Владлен и Вилен, Ким и Марлен, Нинель и Люция, Донара и Красарма, Рикс и Вилорик, сотни других. Они, как правило, образовывались из нарицательных слов: новелла — Новелла, революция — Рев и Люция, май —Майя, или же представляли собой своеобразные аббревиации, сокращенные словосочетания: Донара — дочь народа, Ким — Коммунистический интернационал молодежи.

Создавались и как бы полуновые имена. Так, имя Карина, близкое по звучанию восточному Каринэ и западному Коринна, было дано девочке, которая родилась в 1934 году на борту парохода «Челюскин» во время плавания по Северному морскому пути. Пароход находился в это время в Карском море, и название моря отразилось в имени Карина. Другой пример: новый смысл был вложен в старинное имя Гертруда — герой труда.

Об этой тяге к новым именам, о причинах ее появления можно прочитать на страницах многих романов, повестей, рассказов. Вспомним один из эпизодов повести А. П. Гайдара «Бумбараш».

«—Послушай, ты,— помолчав немного, спросил командир,—как тебя зовут?
— Иртыш,— подсказал мальчик.
— Постой, почему же это Иртыш? Тебя как будто бы Иваном звали… Ванькой…
— То поп назвал,— усмехнулся мальчишка. — А теперь не надо. Ванька! И название какое-то сопленосое. Иртыш лучше!
— Ну ладно, пусть Иртыш».

Возникновение «красных» имен было процессом объективным. Конечно, формирование нового именника, новых условий присвоения имени ребенку не могло происходить без сложностей, ошибок, каких-то острых моментов. До сих пор в качестве отрицательных последствий стихийности этого эксперимента лингвисты приводят такие имена, как Лагшмивара (лагерь Шмидта в Арктике), Оюшминальд (Отто Юльевич Шмидт на льдине). Однако не следует, конечно, думать, что в те времена всех новорожденных стремились во что бы то ни стало назвать по-новому. Отнюдь нет, и читателям это хорошо известно по своим близким, знакомым, родственникам.

Вот еще один пример из художественной литературы. Познакомьтесь с отрывком из рассказа Дмитрия Сверчкова «Дело № 3576» (опубликован в 1927 году в февральском номере журнала «Красная новь»).

«Напившись чаю, он (Хребтов) пошел в отдел записи актов гражданского состояния, в тот самый, где он с Ольгой два года тому назад расписались в большой книге и сделались мужем и женой. …Хребтов подошел к столу.

— Ребенка надо записать,— обратился он к женщине, в которой угадывалась бывшая барыня.
— Заполните бланк,— сказал она, протянув ему листок.
— Может, вы сами запишете, а я скажу, как и что,— попросил он.
Она взяла у него выпись из родильного дома и быстро стала заполнять анкету.
— Как назовете ребенка?
— Владимиром,— ответил Хребтов.
— Ну, слава богу! —вырвалось у нее. Хребтов посмотрел на нее вопросительно.— А то теперь такие имена дают, что ничего не разберешь! Какие-то варварские слова выдумали, и слова эти, оказывается, целую фразу иной раз обозначают… Прямо голова кругом идет! А дочерей как называют! Кима, Профинтерна, Желдора, Фарада, Протеста… Весь язык сломаешь, пока выговоришь. Да такую и муж любить никогда не будет. А то один пришел.— Как назовете дочь? —спрашиваю. А он отвечает: «Кро».— Что же это значит? — «Контр-разведывательное отделение!!» Как вам это нравится?»

Процитированный рассказ—отголосок споров, сопровождавших «антропонимический взрыв», что естественно: ведь далеко не все новые имена были удачны, далеко не все из них можно считать подлинными находками, жемчужинами словотворчества. Но именно эксперимент двадцатых-тридцатых годов уничтожил резкую социальную дифференциацию имен, а также помог расширить их круг за счет новых. В частности, та эпоха подарила нам некоторые имена, воспринимаемые ныне вполне нормально и выдержавшие испытание временем: Майя, Владлен, Тимур, Нинель и др.

Закрепились в русском именнике и некоторые новые для него иностранные имена: Алла, Виктория, Нелли, Артур, Эдуард… Кроме того, тогда возродились и получили распространение древнерусские имена (ведь они были запрещены православной церковью, как языческие, и до революции не употреблялись): Руслан, Ярослав, Святослав, Лада. Новые имена пришли к нам на бурной волне революционных изменений, они создавались в противовес старым, каноническим, ими пытались разрешить ограниченность именника, в них старались отразить события и явления новой жизни.

Пожалуй, точно и справедливо сказал о них в своем стихотворении «Октябрины» поэт Е. Долматовский:

Поняв, что этот век неповторим,
Старались и краскомы и рабфаковки
Его вручить наследникам своим.
И в новых именах бессмертье видели.
Их увлеченье не было игрой.
Не надо обижаться на родителей,
Перемудривших раннею порой.

К тому же родители, сами носящие имена Энергия, Трактор или того хуже — Пятьвчет (пятилетку — в четыре года!), наверняка дадут своему ребенку простое и традиционное имя Владимир или Сергей, Ольга или Галина. Это не раз доказано практикой. К концу тридцатых годов количество новых имен, имен-неологизмов пошло на убыль. Стихийный антропонимический эксперимент подошел к концу.

Можно ли несколькими словами определить социально- эстетический критерий выбора имен в наше время, в восьмидесятые годы XX века? Вероятно, это будут семейная значимость имени, его литературная и устно-бытовая известность, его подлинная традиционность, народность. Учитывается красота звучания, удобство в произношении. От мужских имен должны образовываться удобные и нормально звучащие отчества. К таким выводам приходят специалисты, изучающие личные имена людей.

Молодым родителям следует знать об официальных правилах присвоения имен, отчеств, фамилий. Приведем юридическую справку из книги А. В. Суперанской и А. В. Сусловой «О русских именах», вышедшей в 1978 году.
Вопросы присвоения фамилий, имен и отчеств при регистрации рождения ребенка регламентируются законами. Имя ребенку дается по соглашению родителей. Поэтому загс не может присваивать при регистрации рождения детей имя ребенку вопреки желанию родителей. Работники загса могут обратить внимание родителей на то, что имя, которое они хотят дать ребенку, слишком необычно, вычурно, неблагозвучно. Но, если родители настаивают, отказ в присвоении избранного имени является незаконным. Конечно, в тех случаях, когда родители предлагают имя, позорящее человека или несовместимое с нормами нашей морали, загс не может подойти к решению этого вопроса формально. В тех случаях, когда родители не приходят к соглашению об имени или фамилии ребенка, спорный вопрос решается органами опеки и попечительства.

Отчество ребенку присваивается по имени отца. При рождении ребенка у матери, не состоящей в браке, отчество записывается по указанию матери. Ребенку, чьи родители умерли или безвестно отсутствуют, фамилия, имя и отчество присваиваются по указанию органа опеки и попечительства, администрации детского учреждения, органа милиции или лица, взявшего малыша на воспитание.

По общему правилу фамилия, имя и отчество ребенка не могут быть изменены до достижения им 18-летнего возраста. Однако законодательством установлены отдельные исключения. Например, фамилия и отчество ребенка могут изменяться при установлении отцовства или если по решению суда запись об отцовстве аннулируется. С разрешения органа опеки и попечительства может быть изменена фамилия ребенка в связи с расторжением брака между родителями или признанием их брака недействительным.

Фамилию ребенка можно изменить и в том случае, когда оба родителя переменили свою фамилию. Если загс зарегистрировал перемену имени отца, меняется отчество его несовершеннолетних детей. Если один из родителей меняет фамилию, то вопрос о фамилии ребенка зависит от соглашения супругов, а в случае спора — от решения органов опеки и попечительства. Фамилия, имя и отчество ребенка могут быть изменены, если он усыновлен по решению органов опеки и попечительства, а когда усыновление отменяется — по решению суда. Человек, достигший 18-летнего возраста, вправе сам ставить вопрос о перемене фамилии, имени, отчества.

Итак, осторожно — имя!